Константин Кедров. Книги остаются, а литература уходит
Новые известия. – 1998. – 9 сентября (№ 169). – с. 7.
Константин Кедров, «Новые Известия»
КНИГИ ОСТАЮТСЯ, А ЛИТЕРАТУРА УХОДИТ
Книжные ярмарки еще в советские времена стали символом духовной свободы.
Глотком свежего воздуха в подцензурной стране
В последние три года четко установился вполне определенный ритуал открытия. Представитель властей (в данном случае Сысуев) зачитывает приветствие президента России, затем нетерпеливая толпа растекается по множеству малюсеньких загончиков с фирменными названиями издательств и пестрыми образцами книжной продукции. У некоторых стендов сидят сами авторы, продают свои книги с автографами. Расположился и я у одного из стендов и продал за пять часов множество своих сборников на сумму сто рублей. Мне сказали, что столько сегодня стоит банка хорошего кофе. Я не очень поверил и на другой день отправился по магазинам, накупив, несмотря на ажиотаж и рост цен, полный рюкзак продуктов.
Торговля у стендов, на первый взгляд, шла весьма успешно, однако редко кому к концу дня удалось окупить стоимость лотка и стенда. Словом, ярмарка сегодня – это просто дешевая распродажа книг. Книги дорогие – художественные альбомы и раритетные издания.
Нет смысла перечислять названия книг и издательств. Важно, что на ярмарке купить можно все. К сожалению, это «все» явно не в пользу художественной литературы. Справочная, научная и учебная продукция составляет процентов 80. Из оставшихся двадцати девятнадцать процентов – давно известная классика, и лишь один процент принадлежит современной литературе.
Из-за отсутствия какой-либо вразумительной позиции государства в области книгоиздания и книжной торговли сегодняшняя Россия не знает своих писателей.
Впрочем, так же не знала Россия Платонова, Цветаеву, Булгакова, Мандельштама, Пастернака. Но зато миллионными тиражами печатались бойкие литераторы, о которых мы сегодня уже забыли. И слава Богу!
Сейчас миллионных тиражей нет ни у кого. Из серьезных писателей тиражи колеблются, как правило, от тысячи до пятнадцати. Многообразие книг на стендах, конечно, радует, но не ждите от книжной ярмарки новизны. Даже издательство «НЛО» («Новое литературное обозрение»), созданное специально для печатания новой литературы, ничего нового не предложило. Мемуары, исследования о Пушкине, книги по истории культуры. Все в прошлом – таков девиз сегодняшних книгоиздательств, такова и ярмарка.
Тем не менее два весьма обширных павильона ВВЦ весь день были заполнены до предела. У меня создалось впечатление, что такая ярмарка могла бы с успехом функционировать круглый год. Что-то вроде филиала оптовой книготорговли в «Олимпийском». Тем временем Евтушенко читал «Идут белые снеги», беседовал с читателями Виктор Ерофеев, бойко раздаривала автографы Тамара Глоба, а кришнаиты у своего стенда устроили весьма приличный недорогой буфет с ведической кухней. Я отведал что-то ведическое поджаристое и сразу вспомнил о шашлыке. Шашлыки на ВВЦ пока еще есть: телячьи, осетровые, свиные, бараньи. После ведической кухни я съел на вертеле сразу три тома Мандельштама. Такова нынче стоимость шашлычков. Дело в том, что книги продавались по старым, докризисным ценам, а шашлыки уже шагнули в будущее.
Кризис, конечно, отразился на лицах посетителей. В отличие от прошлых выставок, где господствовало праздничное настроение, здесь люди шли понурые и растерянные.
– Купите гороскоп.
– Нет, я уже никому и ничему не верю.
– Купите гороскоп.
– А зачем мне знать свое ужасное будущее? Вы видите, что творится…
Один автор, продававший свои книги, на вопрос читателя: «Это действительно вы?» ответил: «Да, это я! Мне не стыдно продавать свои книги. Стыдно должно быть тем, кто довел книготорговлю до такого состояния, что писатели вынуждены сами стоять за прилавком».
И все же разговоры о всеобщем обнищании не очень гармонировали с тем, что я видел на ярмарке в течение дня. Пенсионер в засаленном плаще купил книгу «О вкусной и здоровой пище» за 70 рублей. Школьники радостно участвовали в беспроигрышной книжно-журнальной лотерее (один билет – пять рублей). Возможно, что на книжную ярмарку приходят лишь те, у кого есть некоторые денежные ресурсы.
Около гигантской книги шоколадного цвета с надписью «Шоколад» толпилась стайка школьниц. На увесистый фолиант они смотрели с уважением, как на Библию, но о цене не спрашивали. И так ясно, что очень дорогое издание. И вкусное.
А где-то в районе полного собрания сочинений Жорж Санд с золотым обрезом два молодых человека «кавказской национальности» предлагали бесплатную дегустацию грузинских вин…
В закутках же, как и на прошлых выставках, начиналась параллельная веселая жизнь с выпивкой, тостами, чаями, бутербродами и прочими привычными радостями.
Словом, ярмарка как ярмарка. Не хуже и не лучше предшествующих. Книги есть, покупатели есть, продавцы и издатели на месте. Вот только контракты на сей раз почти что не заключались, поскольку совершенно непонятно, как вести расчеты и что сколько будет стоить в самое ближайшее время.
Мне приходилось издавать свой сборник в 1991 году, когда инфляция была один к тысяче. Такой же ступор, такая же неопределенность, и все-таки книга вышла, потому что оплата в долларах. Думаю, что сейчас сходная ситуация, хотя инфляция намного скромнее. Тогда посыпались государственные издательства, теперь посыплются частные. Однако многие авторы давно уже махнули рукой на все издательства и имеют дело только с типографиями, а те за доллары напечатают все что угодно в любом количестве.
Честно говоря, я вообще не очень хорошо понимаю, какова роль издательств в рыночной экономике. Писателю достаточно иметь контракт с хорошим литературным агентом. Кстати, многие издатели, те, кого, вероятно, с экономической точки зрения следует считать мелкими предпринимателями, не смогли принять участия в ярмарке и расторгли контракты в самый последний момент из-за внезапно возросших цен.
В последнее время так называемого мелкого издателя, издающего самую живую литературу, душили всеми имеющимися средствами. Издаваться самостоятельно становилось все накладнее. Даже в у.е. цены за три года выросли вдвое за счет всевозможных надуманных налогов и поборов со стороны самых разных организаций. Чего стоит, к примеру, плата за сертификат, удостоверяющий, что книга экологически чистая и не загрязняет окружающую среду. Все это мало отличается от былой государственной монополии на всё и вся. Поэтому на всех книжных ярмарках тон задают отнюдь не писатели, и отнюдь не художественная литература доминирует на стендах издательств. Что выгоднее издавать, Шекспира или открытки? Конечно же, открытки. Вот и любуйтесь на стенд с открытками. А вместо «быть или не быть» повторяйте и вдалбливайте вашим детям сентиментальную чепуху, оттиснутую внутри полиграфического сердечка: «Люби меня, как я тебя, и будем верные друзья». Этот жанр высмеял еще Козьма Прутков. «Два голубя, как братья, рядом жили. А нет ли у тебя шампанского бутыли?». Тем не менее в конце XX века на книжной ярмарке эта пошлость торжествовала и, пожалуй, задавала тон.
На каждой книжной ярмарке посетители ищут свою главную книгу. Нашел такую книгу и я. У стенда редакции журнала «Урания» продавались труды легендарного Даниила Андреева, слава которого нынче сравнялась с известностью его отца Леонида Андреева.
Вдова автора «Розы мира» Алла Андреева подписывала для читателей свою книгу воспоминаний «Плаванье к небесному Кремлю». Ее арестовали вместе с мужем по обвинению в покушении на жизнь Сталина. После трех недель пытки лишением сна на Лубянке Алла Андреева призналась, что обронила однажды фразу: «Я бы ударила Сталина табуреткой по голове за все, что он сделал с религией и с Россией». Девять лет лагерей в Мордовии ничуть не изменили добрый и светлый характер Аллы Андреевой. Вокруг нее, как сейчас на ярмарке, всегда толпятся друзья и последователи. Она с большим трудом сохранила рукопись «Розы мира», зарыв один ее экземпляр под деревом в 1958 году.
Прочитав за одну ночь мемуарную повесть «Плаванье к небесному Кремлю», я подумал, что все наши сегодняшние тревоги, беды и опасения звучат, как детский лепет, по сравнению с тем, что пришлось пережить Даниилу Андрееву и его жене.
Однажды Лев Толстой пришел в крупный магазин и удивился: «Сколько же вещей, которые мне не нужны». С таким чувством покидал я книжную ярмарку. Нужная книга, судя по всему, вернется на прилавки не скоро.
Подпись под фото: Она спасла «Розу мира».